Уроки Розова: что может ваша камера?

Современная цифровая камера — настоящая кладовая знаний. Кто ими овладел, тот и фотограф. Ну, или почти фотограф — остается лишь к месту и в нужном сочетании использовать освоенный багаж и подсмотреть у жизни то, что не очень-то заметно окружающим. Итак, сегодня поговорим о багаже знаний, который у фотолюбителей находится в руках вместе камерой.

Текст и фото: Георгий Розов.

Фото 1. Голод не тетка.

Камера Olympus OM-D E-M5
Объектив M. ZUIKO DIGITAL ED 75–300mm 1:4.8–6.7
Чувствительность 200 ISO
Выдержка 1/800 с
Диафрагма f/5,6
Экспокоррекция –0,3 EV
Фокусное расстояние 150 мм пленочного стандарта.

Чтобы поймать наиболее интересную фазу движения, я включил режим серийной съемки. При этом воробьи были настолько агрессивны и вели так непредсказуемо, что пришлось нажимать на спуск задолго до того, как птичка решится атаковать добычу. То есть серии были очень длинными. Но именно поэтому мне очень быстро — буквально с третьей попытки — удалось снять именно то, что хотелось.

Буфер памяти и скорость съемки

Буфер — это встроенная в камеру быстрая память, которая работает автоматически и не требует никакого вмешательства фотографа. Устройство спрятано внутри фотоаппарата, на корпусе нет ни одной кнопочки, которая выдавала бы ее наличие. Нам вообще можно было бы не знать о ее существовании, если бы она была раз в сто вместительнее и в несколько раз шустрее.

Но пока буфер напоминает пресловутые закрома Родины, куда колхозники свозили с полей урожай. Этих закромов почему-то всегда было недостаточно для сохранения плодов земли советской. С буфером происходит примерно то же самое. При съемке сериями, когда позарез нужно снимать много и быстро, камера вдруг объявляет забастовку и начинает тревожно подмаргивать светодиодом.

На кнопку спуска в это время жать бесполезно: закрома переполнились. Процессор камеры усердно трудится, перетаскивая картинки с временных полочек на постоянную карту памяти. До тех пор, пока не освободится место для нового урожая, кнопка спуска будет заблокирована.

У разных фотоаппаратов — разные по мощности и быстродействию процессоры. Профессиональные камеры справляются с этой работой быстро. Nikon D3S позволяет снимать сериями почти по сорок кадров. Только после этого буфер переполняется, но — странное дело! — иногда и такого запаса памяти не хватало. А переполнить буфер Nikon D4 мне ни разу не довелось.

Камеры попроще соображают медленнее. Случалось, я был вынужден отказываться от съемки в RAW-формате, потому что камера блокировалась после двух-трех кадров подряд на пять-десять секунд: непозволительная пауза для съемки в ЗАГСе, например. Молодожены обмениваются обручальными кольцами, а фотограф ждет, когда «замороженная» камера отомрет и позволит ему снимать дальше.

Емкость буфера и темп записи RAW-файлов редко упоминаются в рекламе и технических описаниях фотоаппаратов, а между тем от них в большой мере зависит скорость съемки — одно из важнейших свойств камеры.

Стрельба очередями и резкость

Моторы появились в механизме фотоаппаратов еще в пленочные времена. Ими пользовались в основном спортивные фоторепортеры и «паркетчики» (фотографы, допущенные до съемки высокопоставленных политических деятелей). И в том, и в другом случае важно было максимально надежно зафиксировать решающий момент: победную слезу новоявленного чемпиона или почесывание кончика президентского носа.

На Западе пленочные моторы имели фэшн-фотографы, папарацци и репортеры, снимавшие артистическую тусовку. Эта функция не использовалась фотолюбителями — в основном из экономии. В пленке всего 36 кадров. Мотор профессиональной камеры мог прокрутить их за 8 секунд, потом надо было перемотать пленку назад в кассету и заменить отснятую новой. Эта операция съедала минимум полминуты времени и несколько сюжетов, которые не были сняты. К тому же пленка стоила дорого.

Фото 2. «Маргаритки».

Камера Nikon D3S
Объектив AF-S Nikkor 14–24/2,8 ED
Чувствительность 800 ISO
Выдержка 1/6400 с
Диафрагма f/5
Экспокоррекция +0,67 EV
Фокусное расстояние 15 мм

Летающие девочки — одноклассницы моего внука. Они попросили меня снять их в полете. Мне пришлось включить «мотор» на самую большую для моей камеры скорость — семь кадров в секунду. Только так удалось поймать нужную фазу. Я осложнил себе задачу, снимая точно против солнца и стараясь поймать мгновение, когда оно закрывалось одной из фигурок, висящей в воздухе.

С появлением современных цифровых репортерских камер сферы применения мотора, который теперь стал называться непрерывным режимом съемки (или серийной съемкой), изменились. Старые никуда не делись, но к ним прибавились новые. Теперь нет финансовых тормозов, способных сдерживать распространение этой функции.

Амортизацию затвора брать в расчет не стоит: в наше время камера морально устаревает задолго до износа механизма затвора. К тому же скорость съемки полноразмерными профессиональными зеркалками увеличилась до девяти кадров в секунду. Вероятность поймать нужную фазу быстро протекающих процессов выросла в четыре раза в сравнении с моторами пленочных времен (фото 2).

Емкость одной флешки ныне соизмерима с количеством кадров примерно сорока пленок. Расход кадров больше не влияет на себестоимость файла-кадра так явно, как прежде. Вот почему кардинально изменилось отношение фотографов к применению непрерывного режима съемки.

Прежде мотор применялся только для охоты за решающим моментом, а теперь серийная съемка стала еще и способом борьбы с шевеленкой. Съемка длиннофокусными объективами, даже при хорошем освещении, — довольно трудное дело. Большая угловая скорость перемещения объектов в кадровом окне при дрожании рук, например, приводит к получению бракованных нерезких кадров. Чаще всего камера дергается из-за резкого движения указательного пальца, нажимающего на спусковую кнопку. Можно, конечно, затаив дыхание, придержать корпус камеры основанием большого пальца, что поможет избежать шевеленки. Однако применение скоростной непрерывной съемки, как ни крути, — более надежный способ получения резких картинок.

Снимать нужно короткими сериями по два-три кадра, первый кадр обычно бывает смазанным именно из-за нажатия на спусковую кнопку, а вот второй и третий кадры должны получиться резкими именно потому, что спусковая кнопка уже полностью нажата и камера неподвижна. Движение пальца вверх по окончании съемки никакого вреда отснятым файлам принести не может (фото 3 и 4).

Фото 3. Христос Пантократор.
Мозаика XII века. 
Палатинская капелла в Палермо.

Камера Nikon D3S
Объектив 
AF VR Nikkor 80–400/4,5–5,6 ED
Чувствительность 2500 ISO
Выдержка 1/15 с
Диафрагма f/5,3
Экспокоррекция –0,67 EV
Фокусное расстояние 210 мм

Мозаики расположены высоко. Освещение намеренно скудное, чтобы стены капеллы ярче горели от позолоты. Снимать пришлось мощным телеобъективом с весьма скромной светосилой. Выдержка 1/15 секунды на четыре ступени длиннее, чем минимально необходимая 1/250 секунды. Я должен был получить совершенно размазанную картинку, если бы не воспользовался функциями серийной съемки и механической стабилизации (VR — подавление вибраций). Первый файл серии был образцовым браком из-за шевеленки, зато второй — абсолютно резким. В чем легко убедиться.

Фото 4. Дачный секьюрити.

Камера Olympus OM-D E-M5
Объектив M. ZUIKO DIGITAL ED 75–300mm 1:4.8–6.7
Чувствительность 250 ISO
Выдержка 1/500 с
Диафрагма f/5,9
Экспокоррекция –0,3 EV
Фокусное расстояние 342 мм пленочного стандарта.

Еще один пример использования серийной съемки только ради надежного получения резкой фотографии.

Автоспуск против шевеленки

Все знают, как пользоваться автоспуском для того, чтобы снять самого себя с друзьями. Камеру надо поставить на штатив, построить друзей заборчиком, не забыв оставить место для себя любимого, включить автоспуск и, нажав на кнопку, бежать к зарезервированному для себя месту. Через запланированные секунды вылетит птичка. Съемку следует повторить не менее двух раз — на тот случай, если в первый раз кто-то моргнет, отвернется или покажет рожки. Чаще всего именно так автоспуск и используют.

Хотя обычно любая инструкция к фотоаппарату, от дешевой мыльницы до профессиональной зеркалки, предлагает использовать автоспуск именно против шевеленки, на практике нужда в таком странном, на первый взгляд, способе борьбы за резкость возникает в том случае, если появляется необходимость снимать с длинной выдержкой, а спускового тросика с собой нет. А если и штатива нет, то придется еще и устойчивую опору для аппарата искать, например, парапет набережной. На парапет под камеру хорошо бы еще подложить наполненный песком полиэтиленовый пакет. Только после этого, скомпоновав кадр, можно сделать пробный снимок, оценить гистограмму, внести экспозиционную поправку, включить автоспуск и нежно, чтобы ничего не сдвинуть, нажать на кнопку спуска. Через установленное вами время затвор камеры сработает (фото 5).

Если вы снимаете мыльницей или просьюмеркой с центральным затвором, скорее всего камера не шелохнется. Если у вас зеркалка, то есть вероятность возникновения легкой смазки. Удар зеркала при подъеме вверх у некоторых фотоаппаратов настолько силен, что возникающие вибрации ощущаются руками во время съемки, а смазки на выдержках, близких к 1/30 секунды, совсем не редкость.

Резкость — отнюдь не главное требование к качественной фотографии. Бывают случаи, когда с этим достоинством приходится бороться. И все же нерезкие картинки в большинстве случаев воспринимаются как брак. Вот почему конструкция фотоаппарата предусматривает еще одно средство борьбы с шевеленкой — предварительное поднятие зеркала.

Фото 5. Вечер в Анталии.

Камера Nikon D3
Объектив AF-S Nikkor 24–70/2,8 ED
Чувствительность 200 ISO
Выдержка 1/15 с
Диафрагма f/8
Экспокоррекция –1,33 EV
Фокусное расстояние 35 мм

Вместо штатива и тросика использованы спинка лавочки и автоспуск. Кстати, выдержка 1/15 с особенно часто приводит к появлению смазки.

Предварительное поднятие зеркала, или

Смертельный удар по шевеленке

Я включаю предварительный подъем зеркала в следующих случаях:

•  если не уверен в стопроцентной устойчивости крепления камеры;
•  если снимаю очень длиннофокусным объективом;
•  если нужно получить идеальную резкость, а другие способы этого не гарантируют.

Специалисты по съемке макросюжетов с очень большими увеличениями используют этот режим постоянно, потому что угловая скорость перемещения объекта съемки в кадровом окне в данном случае еще больше, чем при съемке телевиками.

К камере необходимо подключить радиопусковое устройство или спусковой тросик. Эти приспособления позволяют управлять фотоаппаратом дистанционно, не прикасаясь к нему. Теперь можно нажимать на спусковую кнопку тросика. Камера послушно поднимает зеркало и замирает в ожидании. Через несколько секунд, когда угаснут колебания штатива, вызванные ударом зеркала, нужно нажать на спуск еще раз. Срабатывает затвор, происходит съемка, и только после этого зеркало возвращается на свое место.

Этой функцией наделяются обычно профессиональные модели зеркальных камер. Беззеркальные, понятное дело, из списка избранных выпадают, потому что у них поднимать нечего: зеркала нет. А любительские зеркалки этой функцией не осчастливлены из экономии, производителю важно сделать такие модели максимально легкими, маленькими и дешевыми (фото 6).

Фото 6. Движение на разных высотах. 
Монорельсовая дорога в Останкино.

Камера Mamiya 645 AFD III
Матрица Leaf Aptus-II 6
Объектив Mamiya Sekor 35/3,5
Чувствительность 50 ISO
Выдержка 1/60 с
Диафрагма f/4

Дело шло к закату. Становилось уже совсем темно для съемки среднеформатной зеркалкой с рук. Должен заметить, что удар зеркала у «Мамии» довольно основательный и вероятность получить шевеленку очень велика. Я поставил камеру на штатив, но штатив легкий, не приспособленный для тяжелых камер. Уберечься от брака можно было только с помощью функции поднятия зеркала. Как видите, удалось.

Фото 7. Пьеро, хозяин пляжа.

Камера Nikon D3S
Объектив Nikkor 35/1,4
Чувствительность 200 ISO
Выдержка 1/6400 с
Диафрагма f/2
Экспокоррекция –0,67 EV

Суровая внешность сицилийского потомка норманнских завоевателей скрывала под собой бездну добродушия и гостеприимства. Пьеро пел нам партизанскую «Белла чао» и «Очи черные», угощал кофе и нахваливал русскую литературу, конкретно Булгакова, которого, впрочем, знал по только что просмотренному нашему сериалу «Мастер и Маргарита». Я послал ему по электронной почте несколько снимков и получил вежливое приглашение посетить пляж еще раз, чтобы попить кофе и попеть вместе.

Я нарушил некоторые законы съемки портрета. Учебники не рекомендуют снимать портреты широкоугольниками, но я это делаю довольно часто, в данном случае не совсем обычным объективом. Старенький Nikkor 35/1,4 недавно обновили и сделали автофокусным, но и в старом варианте он рисует необычайно красиво. Обратите внимание на зоны максимальной резкости: там звенит каждая волосинка гламурной щетины Пьеро. А кончик носа, который всего на три сантиметра ближе к камере, заметно поплыл. Пляжный зонтик за головой героя потерял овеществленность и совершенно не отвлекает внимания от брутального певца. Я мог бы получить еще меньшую глубину резкости, если бы открыл диафрагму до конца, сохранив при этом идеальную резкость резких деталей. А мог бы, наоборот, зажать диафрагму до 8 и получить почти резкое изображение зонтика.

Кнопка репетира диафрагмы

Основное, наиболее привлекательное свойство зеркальных камер — возможность смотреть на снимаемый объект через объектив и видеть ежесекундно именно то, что будет зафиксировано камерой. Причем видеть не только границы кадра (это могут обеспечить так или иначе даже простейшие рамочные видоискатели), но и перспективные искажения, свойственные различным объективам, а также степень резкости разных объектов в кадре.

Кнопка репетира диафрагмы впервые появилась на зеркалках вместе с автоматической прыгающей диафрагмой. Она располагается обычно справа или слева от объектива зеркальных камер — так, чтобы при визировании ее легко можно было нажать одним из пальцев. На корпусе фотоаппарата не так много столь эргономично удобных мест для кнопочек. Абы что здесь размещать не стали бы. Такая демонстративная уважуха неспроста.

Каких-нибудь сорок лет назад японцы выпускали объективы со специальным кольцом для быстрого ручного открытия и закрытия диафрагмы. Я их помню. У меня был такой портретник. Он очень помогал справиться с проблемой слепого видоискателя. Ведь если зажать диафрагму объектива хотя бы наполовину, картинка в окошке видоискателя резко потемнеет и навести резкость вручную будет очень непросто. Вот почему фотографы вынуждены были сначала открывать диафрагму, наводить резкость при максимально светлой картинке, а уже после этого закрывать диафрагму до необходимого значения специальным колечком.

Прыгалки, или автоматические диафрагмы, революционно сократили время на подготовку к съемке. Диафрагма теперь всегда открыта, и многие владельцы фотоаппаратов даже не знают о ее существовании, потому что она незаметно для фотографа закрывается перед тем, как откроются шторки затвора, а потом так же незаметно и быстро открывается, чтобы можно было, не напрягая зрения, строить кадр и наводить резкость. Скорость съемки и точность наводки на резкость обеспечены.

Но, получив возможность снимать быстро, мы могли незаметно потерять основное преимущество зеркалок перед другими фотоаппаратами. Диафрагма — не только изменяющаяся дырка для регулирования светового потока, она еще и глубиной резкости управляет (помните: маленькое отверстие — большая глубина резкости и наоборот). А если фотограф все время видит в видоискателе картинку при полностью открытой диафрагме, он лишен возможности понять, что в кадре на самом деле резкое, а что размыто и в какой именно степени.

Победа над слепотой видоискателя давалась слишком дорогой ценой, и конструкторам фотоаппаратов пришлось тут же придумывать способ хоть как-то вернуть фотографу утраченные преимущества. Так появился репетир диафрагмы — маленькая кнопочка возле объектива. Стоит только нажать на нее, как диафрагма захлопнется. Картинка в видоискателе станет темнее, зато фотограф сможет оценить, что и в какой степени резко в снимаемой картинке.

Это очень важная функция, например, при съемке портрета светосильными объективами с мягким фокусом, когда изображение словно дышит. Резкое и нерезкое находятся настолько близко, степень размытости нерезкого меняется так глубоко, что изменение значения диафрагмы всего на одно деление может решительно повлиять на графическую структуру изображения, да и на тональную тоже (фото 7).

Должен заметить, что я, обдумывая эту главку, стал анализировать собственные взаимоотношения с репетиром диафрагмы. Я постоянно пользовался им в начале профессиональной карьеры, но постепенно, набираясь опыта, обращался к нему все реже и реже. Вовсе не потому, что отпала нужда в предварительной оценке ГРИП, — просто я уже хорошо знаю свойства объективов и без визуальной оценки могу предсказать, что именно будет резким и насколько (фото 8).

Фото 8. Черемуховые заморозки.

Камера Nikon D2X
Объектив 33/2,8 монокль
Чувствительность 100 ISO
Выдержка 1/400 с
Диафрагма f/4

Речка Дубна снималась самодельным широкоугольным моноклем. Я нарушил одно табу: моноклями цвета не снимают. На самом деле этим грешат многие, но потом приходится долго бороться с хроматическими аберрациями. В данном случае деревья на границе с небом верхней части кадра были практически синими. Это никак не уживалось с общей зеленоватой гаммой снимка. Пришлось деревья обесцветить.

Съемка моноклями сложна еще и потому, что резкость наводить сложно, ведь автофокуса нет. Очень выручает электронный дальномер, подтверждающий правильность наводки на резкость. К сожалению, эта функция доступна не у всех зеркалок, а только у профессиональных моделей. Владельцам любительских камер приходится полагаться на опыт и хорошее зрение. Должен заметить, что неточная наводка на резкость и без того мягких изображений делает их рассматривание мучительным. Уменьшение диафрагмы монокля заметно влияет на глубину резкости. Если зажать дырку до половины диапазона разброса светосилы, можно получить вполне резкую картинку. Правда, с полным букетом всех возможных аберраций, какие только описаны в учебниках. При этом будет потеряна и та мягкость рисунка, ради которой собственно и используется монокль.