Под крышей тумана

За тот время, что прожил я на берегах реки Горин в Комсомольском заповеднике, утро без тумана было один или два раза. Туманы весной, туманы в конце лета, туманы всегда – кажется, что я на планете Солярис, как показывал это Тарковский в своем фильме. Только нахожусь не на космической станции, а нахожусь на дне туманного Океана.





Кордон Бич-Хоуни, в просторечии “Бичи” (с ударением на первом слоге) стоит на высоком берегу Горина, в десятке километров от впадения в Амур. За моим домом шумит лес из монгольского дуба. А прямо перед глазами долина Амура с предгорьями, из-за которых поднимается солнце. Почти каждое утро я встречаю рассвет и наблюдаю, как образовывается туман.



За полчаса до появления светила небо над рекой чистое, белые клочья только-только начали образовываться в протоках.



Прямо на глазах они полосы тумана соединяются друг с другом, закручиваются и начинают затягивать всю долину реки.



Солнце пока пробивается сквозь эти слои, но скоро его не будет. Демонические крики черных ворон далеко разносятся по долине реки, на километры. Им отвечает их же эхо, заводит дьявольскую перепалку, которая долго еще не стихнет.



А выше по реке туман уже полностью вступил в свои права. Плотной пеленой он накрыл долину, только вершины сопок видны в этом молоке.



Можно спокойно, не опасаясь повредить глаза, смотреть на солнце. Солнце никак не может донести тепло и создать хоть немного контраста. Да собственно, кроме солнца в этот момент вообще ничего не видно. Минималистическая картина – плеск воды, шорохи где-то там, в молочной пелене, и большой круглый светильник сбоку. Объектив в течении нескольких секунд покрывается слоем конденсата.



Но к счастью, солнечные лучи пробивают пелену.





Суровые аянские ели (лат. Picea jezoensis) зачернели по склонам сопок, отчетливо разносится дробь дятла, хруст гальки на берегу уже не внушает опасение. Кто же был там, давайте посмотрим.



В любом месте нижнего течения реки, куда бы ты не причалил, первое, что видит глаз – это обязательный свежий след медведя. Частенько и сам медведь, или пара, мама с медвежонком, бредет по узкой полосе между дикой чащей и берегом, высматривая кету, которая вот-вот, наверное завтра, начнет путешествие к месту нереста.







Замечтавшись, задумавшись мы чуть не налетаем на медведя, переплывающего реку. Довольно резкий поворот его головы, мимолетная оценка – а не прыгнуть ли в лодку, как мне показалось. И это был совсем не добрый увалень, который предстает на фотографиях Игоря Шпиленка, это был жесткий, серьезный взгляд хищника.



Не менее часто, чем след медведя, на берегу встречается восточный щитомордник. При контакте он обычно сначала принимает оборонительную позу, потом имитирует атаку и замирает. А уж потом спокойно уползает. Когда в двадцатый раз за пару часов воскликаешь: “черт, опять щиток”, хочется найти что-нибудь другое, например красивого и большого амурского полоза.



Любопытные лисицы, молодые и взрослые привлечены к берегу реки предстоящим ходом кеты, когда всем хватит еды. Будут довольны медведи, лисы с енотами и орланы-белохвосты.





Молодые, недавно оперившиеся утки табунчиками кочуют по руслу, держась ближе к заводям и мелководью. Остатки тумана дают возможность подойти к ним незаметно, особенно если двигаешься по течению, сплавом, не применяя мотор.





Внезапно взгляд выхватывает на камнях, почти у уреза воды замечательное создание, которое не увидишь на западе страны. Павлиноглазка артемида – большая, даже очень большая ночная бабочка, с размахом крыльев более 10 сантиметров. Сидит себе спокойно, покрытая капельками росы, распластав крылья в ожидании тепла, там где закончила она свои ночные приключения.



Заканчиваем свои приключения и мы, туман рассеялся, животные и птицы уменьшили активность, страдая от дневной жары. Шутка ли – температура за несколько часов поднялась почти на 20 градусов.



Лодка уходит на залитые солнцем скалы для съемок интересного растения – горноколосника колючего. Но это уже другая история.