Вадим Гиппенрейтер — наше все

Портрет Гиппенрейтер

К Вадиму Гиппенрейтеру собиралась словно на первое свидание: волновалась, нервничала, опаздывала. Мы давно с ним не виделись. Он много для меня значит — и в человеческом, и фотографическом плане. Бывают такие редкие волшебные люди. Вадим Евгеньевич — один из них. Когда я работала в «Огоньке», приезжала к нему за фотографиями. Мы беседовали, он рассказывал о своей жизни и ее перипетиях. Странно, но я никогда не чувствовала разницы в возрасте. Никогда не было ощущения, что он — человек другого поколения, потерялся во времени, отстал или чего-то в этой жизни не понимает. Он был абсолютно в курсе всего, абсолютно современен. А его формулу долголетия «не сидеть на диване, а двигаться» я взяла на вооружение. Когда мне совсем плохо, я вспоминаю о нем, и мне становится легче, сам собой возникает выход из, казалось бы, совсем безвыходной ситуации.

Текст: Наталья Ударцева.

Камчатка. Кратерное озеро

Он поразил меня с первой встречи. Невозможно было поверить, что энергичному, подтянутому человеку семьдесят с лишним лет. Он резко отличался от знакомых фотографов: немногословностью, масштабностью личности и мышления, чувством собственного достоинства, отсутствием зависти, умением держать дистанцию в общении, вескостью суждений, за которыми чувствовался огромный опыт. И еще чем-то, что сложно описать словами, что иногда называют словом «энергетика», вкладывая в него разный смысл.

Благодаря Гиппенрейтеру, нашим беседам с ним, я поняла, что фотография — это концентрация энергии снимающего и снимаемого, сход в точке времени энергии фотографа, объекта и энергии пространства. А рамка — всего лишь способ архивации и передачи этой энергии зрителю. Если в фотографии заложена мощная энергия, она бьет зрителя прямо в солнечное сплетение. То же самое происходит и в живописи, и в других визуальных искусствах. Заряженные энергией созидания произведения живут долго и пробиваются на поверхность сквозь толщу времени, остаются в истории искусства независимо от того, когда они были сделаны.

А с моей публикацией в «Огоньке» о Вадиме Гиппенрейтере приключилось следующее. Я написала текст, подобрала снимки и уехала на фотофестиваль в Арль. Когда вернулась, обнаружила, что текст сократили в два раза, решив дать крупно фотографии. Дежурный редактор особо не вчитывался, просто резанул «хвост». Получилась полная чушь. Я позвонила Вадиму Евгеньевичу, чтобы извиниться. Он посмеялся и велел не переживать, чтобы не испортить цвет лица.

В другой раз сканировщик «Огонька», получив слайд Вадима Евгеньевича «Мещера. Разлив реки Пры», решил его «улучшить» и сделал небо синим, а воду зеленоватой. Успели исправить в подписных полосах.

В этот раз, как обычно, Вадим Евгеньевич вышел мне на встречу. Крепко пожал мою руку. Глаза живые. Осанка прежняя. Сказал, что никуда не ездит, но каждый день выходит на прогулку и проходит около километра. Его дочь Мария Вадимовна, удивительно похожая на отца, разбирает его архивы и готовит к публикации четырехтомное издание Вадима Гиппенрейтера. Вадим Евгеньевич ей помогает. Альбом, куда войдут все его лучшие фотографии за 60 лет работы, — давняя его мечта.

Еще два года назад Вадим Евгеньевич ездил кататься на горных лыжах. Потом его сбил трамвай, когда он шел в поликлинику. Долго болел, Мария Вадимовна за ним ухаживала, поставила его на ноги. Про поездки в горы пришлось забыть.

Этот год юбилейный для Мастера. 22 апреля ему исполнилось 95 лет. 3 мая в Кремле президент вручил ему Орден Почета за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность.

Выставка его работ «Древние памятники Руси. Золотое кольцо» с большим успехом прошла в апреле в выставочном комплексе «Рабочий и колхозница». Его работы активно покупают коллекционеры. Его имя само по себе бренд. Он ввел моду на Камчатку, Командоры и Курилы. Нет ни одного состоявшегося фотографа пейзажей, который не прошелся бы «по следам Гиппенрейтера».

Когда я думаю о масштабе и значении творчества Вадима Евгеньевича в мировой фотографии, я понимаю, что оно не меньше, чем значение, например, Анселя Адамса. Только тот предпочитал черно-белую пленку, а Вадим Гиппенрейтер — цветную. Их высказывания о съемке природы, о технике фотографирования во многом совпадают, словно они были знакомы, как роднит их любовь к природе, внутренняя свобода и мощность впечатления, которое производят их технически безупречные работы.

Он родился 22 апреля 1917 года в деревне Потылиха, напротив нынешних Лужников. Отца не помнит, его убили в 1917-м. Отец был офицером царской армии, четырежды награжденным орденом Святой Анны за храбрость. Мать Вадима Евгеньевича из крестьян, сельская учительница. Вадиму Гиппенрейтеру рано пришлось начать подрабатывать — разгружать баржу с дровами, перевозить в тачке песок от реки до дороги, людей в лодке с одного берега Москвы-реки на другой.

Учился в школе без особых проблем. После десятилетки поступил в Московский университет на биологический факультет — его интересовало все, что связано с природой. Через три месяца после поступления его отчислили из-за дворянского происхождения отца. Приняли в медицинский. Там открыли специальный спортивный курс, а Вадим к тому времени стал чемпионом СССР по горным лыжам. Его наставником был горнолыжник Густав Деберл, профессиональный проводник в Австрийских Альпах.

Вадим Евгеньевич успевал все: играть в регби, прыгать на лыжах с трамплина, бегать марафон. Легко учился в институте, получал повышенную стипендию. В свободное время ходил в студию, занимался рисунком. В 1937-м начались процессы над врагами народа, а в 1939-м — война с Финляндией. Мобилизовали всех лыжников, в том числе Вадима Евгеньевича, но через два дня отпустили домой. С медицинским он расстался, проучившись три года. Осенью 1940 года стал студентом Московского художественного института. В 1941-м грянула война. Пришла повестка из военкомата — Гиппенрейтер явился с вещами, но его отпустили «до особого распоряжения». Московский художественный институт эвакуировали в Самарканд. Занятия продолжались вперемежку с сельскохозяйственными работами. Среди преподавателей были великие художники: Роберт Фальк, Владимир Фаворский, Александр Матвеев.

В конце зимы 1945 года институт вернули в Москву. Занятия продолжались в холодных помещениях. С работой было сложно. Стабильный доход давала только работа тренером по спорту. В 1948 году Вадим окончил институт, получив диплом скульптора, но с работой лучше не стало: процветал культ личности, платили только за портреты вождей и ударников соцтруда. Вадим Евгеньевич занялся фотографией.

Сначала снимал спорт. Потом увлекся охотой и «через охоту пришел к съемке природы во всех ее проявлениях». Впервые получил хорошие деньги за свои фотоочерки, напечатавшись в «Окнах Известий». Навсегда запомнил слова художественного редактора «Известий» Волчека: «Снимай как снимаешь. Не обращай внимания ни на кого. Все снимают по-своему. Постарайся быть ни на кого не похожим».

После «Окон Известий» фотоочерки Вадима Гиппенрейтера стали печатать журналы «Смена», «Огонек», «Вокруг света». С этого момента фотография стала работой, а Вадим Евгеньевич уже думал не об одной отдельной фотографии, а о теме:

 

— Я вообще не занимаюсь отдельной фотографией. Всегда делаю книгу, независимо от того, будет она издана или нет. У меня есть только идея, которую я методично нанизываю на зрительный материал. Сначала нахожу место, которое привлекает меня, интересует, тревожит, вызывает особое отношение. Это может быть старинный город, природа какого-то края или просто вид с одной-единственной точки. На любой объект я смотрю с точки зрения будущего альбома.

 

Наступила хрущевская оттепель. В журналах стали публиковать его снимки памятников архитектуры и пейзажей, но постоянной работы не было. В 1959 году Гиппенрейтера приняли в Союз журналистов СССР, несмотря на то, что он не числился в штате ни одной редакции. Из экспедиций, сложных походов, с вулканов Камчатки, китобойных промыслов он привозил материалы, которые журналы охотно печатали. Его фотоочерками заинтересовались издательства — и вышли первые альбомы с его фотографиями: «Настольная книга охотника» (1955), «Беловежская пуща» (1964), «В горах Карачаево-Черкесии» (1967).

В 1967 году вышел альбом о природе без единого человека «Сказки русского леса». Главный художник издательства взял на себя ответственность за «аполитичность» книги и за то, что она, как предполагалось, осядет в магазинах. Книгу смели с прилавков!

Он не был пионером и комсомольцем, так и не вошел в штат ни одной редакции, ни одного издательства. Всю жизнь был независимым фотографом, чье имя на Западе было известно больше, чем в России.

 

— Есть ли что-то такое, о чем Вы сожалеете или что-то не успели сделать? — спросила я Вадима Евгеньевича на прощание.

 

— Я ни о чем не жалею, — коротко ответил он.

 

Вадим Гиппенрейтер о фотографии. Из книги «Моя Россия». АСТ, 2011

«Фотография — это не искусство по существу. Это констатирование факта. Художник создает свои объекты, фотограф констатирует существующие. Единственное, чем фотографию можно «приподнять», — это своим собственным отношением, попытаться реализовать это свое отношение в каких-то образах».

«Снимаю то, что мне нравится. Надо нести свое собственное отношение и восприятие пейзажа. Пейзаж — это прежде всего взаимосвязь твоего внутреннего состояния и состояния природы. Оно может быть интересным, а может быть безразличным».

«Чтобы хорошо прочувствовать пейзаж, в нем надо жить какое-то время».

«Природа сама по себе, во всех своих проявлениях, во всех своих временах года, невероятно активна. Это всегда перемены, которые приходят то легко, солнечно, то снегопадами, метелями. Когда я сам проявлял, то с проявкой что-то регулировал, вводил какие-то элементы условности с помощью фильтров.

Самая сложная задача — уйти от натурализма. Использую светофильтры, различные расстояния, построение кадра».

«Это мое отношение, мой способ построения, среди тысячи других я его узнаю. Посадить пять художников, перед ними — одного человека, чтобы все пять его одного нарисовали, — будет пять разных портретов, то есть это будет не что иное, как автопортрет каждого из художников. Это его отношение, его решение, его задача. Примерно то же самое я решаю, когда снимаю природу. Так, как я ее представляю. Я снимаю только то, что интересует меня самого. Я точно знаю, что если я это как-то воспринял, мне самому это понравилось, то рано или поздно это найдет применение. Мне понравилось — найдутся те, кому это тоже понравится, которые в это дело как-то войдут».

«На Камчатку я ездил сорок пять лет. Сделал несколько альбомов: извержения, пейзажи, звери, птицы. На Тобачике я торчал с первого до последнего извержения, которое длилось почти год, — снимал, вел дневники. Жизнь вулкана — это история Земли».

«Натюрморт — это прежде всего настроение, — свое собственное и настроение предметов, из которых он складывается. У меня есть два разных типа натюрмортов: одни природные, с ветками, овощами, фруктами, а другие концептуальные. Это, в общем, одно и то же, хотя дают они совсем разное ощущение.

Прежде чем поставить натюрморт, нужно представить себе эти предметы в голове. Бессмысленно переставлять их с места на место и смотреть, что получится. Пока не представишь, не будет никакой ясности в этом. Натюрморт нужно организовать, чтобы все было органично и осмысленно. И, конечно, качество поверхности должно читаться.

Фон может быть разный, как и освещение.

Натюрморт в фотографии решает те же задачи, что и в живописи, — взаимоотношение предметов с плоскостью. Под плоскостью подразумевается создание пространства. Как между двумя стенками плоского аквариума: чтобы плоскость не разрушалась сзади и была оформлена спереди. На этом принципе построен барельеф. Протыкать поверхность в бесконечность — значит разваливать плоскость.

При создании композиции все должно быть подчинено ритму. Находится определенный ритм в отношениях между предметами, при этом предметов не должно быть много: натюрморт из двух-трех-пяти предметов решает те же самые задачи, что и многофигурная постановка».

«Все храмы всегда ставили на самые красивые места, и храмы зрительно объединяли громадную территорию. Они становились центром целой области. Храм — как монумент, вокруг которого развиваются все важнейшие события истории, человеческой жизни. Причем раньше храмы были близки по духу человеческому состоянию».

«Материал и фототехника играют большую роль. Излишнее количество объективов, камер и фотоматериалов усложняют работу, отвлекают возможностью многих вариантов. К тому же связывают физически в походных экспедиционных условиях, когда каждый грамм на учете, — все носишь на себе. Три основных объектива решают все мои задачи. Также фотопленка, которую я уже знаю, и деревянная камера. Камера большого формата 13×18 имеет все уклоны, можно увидеть качество поверхности, есть возможность перспективных исправлений, введения в резкость отдельных планов, чего нет в обычных узкоформатных камерах. Работа с крупноформатным аппаратом ко многому обязывает, расширяет возможности. Начинаешь заниматься действительно фотографией».

 

Обращение к поклонникам таланта Вадима Гиппенрейтера

Фонд «Фотографическое наследие Вадима Гиппенрейтера» обращается ко всем, кому небезразлично творчество Вадима Гиппенрейтера, с просьбой поддержать проект издания авторского фотоальбома «Заповедная Россия».

Посильная финансовая помощь в издании позволит осуществить давнюю мечту Вадима Евгеньевича — издать книгу, которая вобрала бы в себя все лучшее из его огромного архива, собранного за 60 лет активных съемок.

Предлагаемое издание — это четырехтомник, состоящий из равнозначных логических частей, которые охватывают совершенно разные в эмоциональном отношении регионы России: «Природа Средней полосы», «Великие горы и реки России» (Кавказ, Урал, Саяны, Сибирь), «Русский Север» и «Край великих вулканов и островов» (Курилы, Командоры, Камчатка). Наряду с хорошо известными работами автора в альбом войдут фотографии, ни разу не публиковавшиеся ранее. Этот альбом, посвященный заповедной России, станет итоговым трудом Вадима Евгеньевича.

22 апреля Вадиму Евгеньевичу исполнилось 95 лет, и издание этого альбома будет ему лучшим ему подарком.

Также в рамках юбилейного года мы планируем провести большую фотовыставку «Заповедная Россия» и приурочить к ней выход данного альбома. Для привлечения средств предлагаем к реализации на специальных условиях работы Вадима Гиппенрейтера для начала формирования корпоративных коллекций, частных собраний и оформления интерьеров (коллекция из десяти работ стоимостью 20 000 долл.). Работы выполнены в современной технике, имеют сертификат происхождения, подписаны автором. Возможно также приобретение ограниченного тиража будущей книги автора (100 экз. — 20 000 долл.).

Издание фотоальбома «Заповедная Россия» и одноименная выставка планируются за счет средств, собранных Фондом, а реализация альбома позволит собрать необходимые средства для продолжения работы с архивом по его оцифровке и систематизации, а также для проведения будущих фотовыставок.

Общая стоимость проекта — 80 000 долл. Мы будем рады любым денежным пожертвованиям — как от частных лиц, так и от организаций. Будем признательны за помощь и поддержку в начале большого пути, который мы надеемся пройти вместе с поклонниками таланта Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера.

Вот ссылка на наш проект в Интернете, где вы можете узнать подробности, как осуществить перевод //start.planeta.ru/campaigns/95

С уважением, директор Фонда Мария Гиппенрейтер.

 

Камчатка. Извержение вулкана

Камчатка. Извержение вулкана

Камчатка. Вулкан Карымский

Камчатка. Вулкан Карымский

Псковский кремль. Река Пскова. Троицкий собор, колокольня

Псковский кремль. Река Пскова. Троицкий собор, колокольня

Мещера. Разлив реки Пры

Мещера. Разлив реки Пры

Мещера. Апрель. Пойменный лес

Мещера. Апрель. Пойменный лес

Камчатка. Кальдера Узон — гигантский кратер древнего вулкана

Камчатка. Кальдера Узон — гигантский кратер древнего вулкана

Натюрморт

Натюрморт

Осины

Осины

Натюрморт

Натюрморт

Камчатка. Извержение Ключевского вулкана, 1964

Камчатка. Извержение Ключевского вулкана, 1964

Камчатка. Извержение вулкана

Камчатка. Извержение вулкана

Озеро реки Чуны. Закат

Озеро реки Чуны. Закат

Кавказ. Алибекский ледник. Теберда

Кавказ. Алибекский ледник. Теберда

Фотограф Ян Саудек: жизнь, любовь, смерть и другие пустяки…

Фотограф Ян Саудек: жизнь, любовь, смерть и другие пустяки…

Фотохудожники10 лет назад
В жизни Яна Саудека неоднократно происходило Чудо. Он родился в 1935 году в Праге. Но «счастливое де...
Тацуо Сузуки: показать, насколько мир прекрасен, интересен, чудесен и иногда жесток.

Тацуо Сузуки: показать, насколько мир прекрасен, интересен, чудесен и иногда жес...

Фотохудожники1 год назад
«Шум и суета города; прохожие, которые проносятся мимо; места, куда приходят и уходят разные люди: э...
Борис Смелов — фотограф с безупречной репутацией

Борис Смелов — фотограф с безупречной репутацией

Фотохудожники12 лет назад
Творчество легендарного петербургского фотографа Бориса Смелова вызывает интерес у искусствоведов, к...
Мартин Парр — ловец жемчужин в море повседневности

Мартин Парр — ловец жемчужин в море повседневности

Фотохудожники12 лет назад
Труднее всего снимать повседневность, вылавливая в ней то, что мы привыкли не замечать или даже игно...
Кристи Ли Роджерс:  «подводная живопись»

Кристи Ли Роджерс: «подводная живопись»

Фотохудожники1 год назад
Кристи Ли Роджерс - художница-визуалист, чьи работы привлекли внимание любителей искусства по всему ...
Фотограф Павел Кривцов

Фотограф Павел Кривцов

Фотохудожники10 лет назад
Те, кто знают Пашу Кривцова «не очень», никогда не согласятся с моим сравнением его с айсбергом. Сра...
Фотограф Анатолий Гаранин: всегда немного «отстраненный и туманный»…

Фотограф Анатолий Гаранин: всегда немного «отстраненный и туманный»…

Фотохудожники10 лет назад
Анатолий Сергеевич Гаранин. Фоторепортер. Говорят, один из лучших, из сильнейших репортеров Советско...
Дайдо Морияма: окаменелость света и времени

Дайдо Морияма: окаменелость света и времени

Фотохудожники2 года назад
Известный своими снимками, изображающими крушение традиционных ценностей в послевоенной Японии, япон...
«Небесные ночи» Нила Фолберга

«Небесные ночи» Нила Фолберга

Фотохудожники2 года назад
Наверняка, почти каждый человек смотрел в ночное небо – смотрел на звезды – и мечтал о том, что нахо...
Игорь Гаврилов: «Называйте меня просто — фотолюбитель»

Игорь Гаврилов: «Называйте меня просто — фотолюбитель»

Фотохудожники9 лет назад
Игорь, перед нашей встречей я прочла все, что есть о тебе в Интернете. Мой принтер устал распечатыва...
Белла Котак: заколдованные царства и цветочные мечты

Белла Котак: заколдованные царства и цветочные мечты

Фотохудожники2 года назад
Используя текстуры и цвета природного мира, Белла Котак создает очаровательные фотографии с изобилие...
Галерея Стива МакКарри — путь к цели не менее важен, чем сама цель

Галерея Стива МакКарри — путь к цели не менее важен, чем сама цель

Фотохудожники12 лет назад
Стив — яркий представитель американской школы. В его работах всегда присутствует отточенная до идеал...
Фотограф Август Зандер: правда со временем не тускнеет…

Фотограф Август Зандер: правда со временем не тускнеет…

Фотохудожники10 лет назад
На биеннале «Мода и стиль в фотографии» Мультимедиа Арт Музей в этом году показал знаменитого Август...
Фотограф Всеволод Тарасевич: сумашедшая жизнь от «Формирования интеллекта» и до «Края земли»

Фотограф Всеволод Тарасевич: сумашедшая жизнь от «Формирования интеллекта» и до ...

Фотохудожники10 лет назад
Сейчас я сам в возрасте, который намного превосходит возраст Всеволода Сергеевича Тарасевича, когда ...
Ион Зупку: этюды на стекле

Ион Зупку: этюды на стекле

Фотохудожники1 мес. назад
Традиционно считается, что фотография должна передавать то, что мы видим своими глазами, с её грубой...
Вадим Гиппенрейтер — наше все
журнал ФотоТехника

Комментарии

Отправить