Уроки Розова: смотреть и видеть. Часть 2

В предыдущем номере нашего журнала была опубликована первая часть статьи Георгия Розова (Уроки Розова: смотреть и видеть. Часть 1), посвященная тому, как знание свойств и особенностей устройства фотографической техники помогает фотографу не упускать возможности сделать хороший кадр. Точнее, увидеть возможность снять его. Слова «смотреть» и «видеть» вовсе не синонимы. В этом номере дается вторая — заключительная часть.

Текст и фото: Георгий Розов 

Знание матчасти, точнее, возможностей, которые запрятаны в корпусе тушки современного фотоаппарата, позволяет фотографу фантазировать, почти ничем себя не ограничивая. Главное — не бояться экспериментировать. Мне, например, нравится наблюдать за облаками. Они постоянно меняют формы, напоминая то крокодила, то птицу, то профиль Деда Мороза. На сей раз солнце, пробиваясь сквозь тучу, нащупало два отверстия, которые вдруг зажгли глазищи атакующего орлана. Надо сказать, я бы мог пропустить этот кадр и не снять его, если бы не умение видеть будущий кадр, уже после финальной обработки.

Солнце было еще довольно высоко над линией горизонта, светило жестко и энергично, даже смотреть на него было больно. Но я знал, что надо будет сделать дома. Я, конечно же, градиентом придавлю небо, чтобы выровнять яркости небосвода и воды. Вот тогда и проявится, станет очевидной не только для меня, скрытая до времени форма облака, похожего на орла или сову.

Должен непременно объяснить, почему контрастность неба и контрастность воды разные. Небо проявлялось в конвертере с упором на проработку в светах. То есть я гасил светлые тона. А воду, с помощью того же градиента, я настроил так, чтобы в тенях читались волны и в светах не было никаких провалов. В оригинале солнечная дорожка была настолько яркой, что я невольно вспомнил времена аналоговой фотографии.

На слайде любой кадр такого рода всегда получался с выбитыми светами и практически проваленными тенями в волнах. Высокое солнце в кадр старались не вводить: ждали, когда светило совсем уже опустится к линии горизонта. Только в этот момент контрастность сюжета падала настолько, что все тона можно было втиснуть в диапазон фотографической широты пленки.

 Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 12–40/2,8, Диафрагма f/14, Выдержка 1/640 с

Экспокоррекция –1 EV, Чувствительность 200 ISO, Фокусное расстояние 50 мм пленочного стандарта

Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 12–40/2,8, Диафрагма f/22

Выдержка 1/100 с, Чувствительность 200 ISO, Фокусное расстояние 54 мм пленочного стандарта

В последние годы в моем кофре всегда отводится место для трех фильтров и адаптера Cokin, который позволяет надеть эти фильтры на любой объектив, независимо от диаметра и резьбы. Два фильтра — ND, то есть нейтральные, или, как их прежде у нас называли, бесцветные. Они не меняют цвета картинки, а только поглощают свет. Плотность одного — 16Х, второго — 32Х. Один съедает 8 ступеней экспозиции, а второй 16. Рядышком всегда коробочка софт-фильтра Softon A. Все фильтры фирмы Hoya серии Pro1.

Экономить на качестве фильтров не советую: плохо просветленные стекла замучают переотражениями и зайцами. Они способны даже самого терпеливого фотографа довести до белого каления! Диаметр резьбы всех фильтров 77 мм. Они вкручиваются один в другой, образуя трехслойный «бутерброд», который плотненько встает в пластмассовый адаптер. Для съемки фото Дорожка (софт-фильтр) я использовал только два фильтра: ND 16X и софт. Софт имитировал рисунок монокля, модного в начале XX века, когда фотографы стремились делать фотографии, похожие на картины.

Мне иногда в голову тоже приходит блажь поснимать что-нибудь романтическое. Но одного только светорассеяния в данном случае мало. Прямой свет открытого солнца настолько ярок, что в динамический диапазон матрицы «Олимпуса» явно не укладывается. Пришлось гасить освещенность шестнадцатикратным нейтральным фильтром. При этом я понимал, что на коротких выдержках, близких к 1/1000 секунды, вода заморозится и остекленеет. Я же хотел добиться легкой размазанности солнечных бликов на волнах. При больших увеличениях видна небольшая шевеленка в волнах переднего плана. Идея сработала. Водичка ожила.

Должен признаться, что наблюдениями за куполообразными беседками соседнего отеля я не ограничился. Иногда отрывался от лежака и прогуливался. Маленькие и легкие беззеркалки необременительны, я с ними не расстаюсь с момента покупки, и потому количество картинок на жестких дисках компьютера увеличивается теперь намного быстрее, чем прежде, когда я снимал тяжеленными «никонами». Вот, например, фотография, которую полноформатной камерой не сделать. Не потому, что она хуже или лучше кропнутого «Олимпуса», а потому, что объективы, рассчитанные на кроп-системы 4/3, имеют заметно большую глубину резкости. Разница картинок так велика, что позволяет получать непривычные для глаза фотографии.

Плюхнулся на колени, откинул сенсорный экранчик, поставил зум на широкий конец диапазона, потому что именно в таком положении он сильнее всего увеличивает линейную перспективу. Переводя эту премудрость на бытовой язык, скажу только, что обычная 6-метровая кухня обычной пятиэтажки при этом на фотографии становится похожей на длинный коридор с 3-метровыми потолками. Примерно это же произошло с лужей шириной полметра и такой же высотой стенок. Озеро Рица отдыхает!

 Камера Olympus E-M1, Объектив Zuiko 9–18/4–5,6, Диафрагма f/10

Выдержка 1/100 с, Чувствительность 200 ISO, Фокусное расстояние 20 мм пленочного стандарта 

На берегу моря, в полусотне метров от пляжа есть береговая линия из песчаника, изъеденного волнами. При малейшем ветре вода постоянно стирает этот берег, то заливая, то откатываясь назад. Так тут появились неглубокие ванночки, вымытые за многие века. Во время штиля здесь образуются тысячи лужиц, отражающих ярко-синее турецкое небо. Одним из моих объективов можно получать резкость на расстоянии почти от самой передней линзы и до бесконечности, если максимально зажать диафрагму. Вот почему я сумел снять горное озеро, не затрудняя себя дальней дорогой.

Как-то вечером мы с женой прогуливались по набережной городка Кушадасы, что в двухстах метрах от нашего отеля. Аппарат был со мной, но я, признаться, не рассчитывал что-то сфотографировать, потому что было уже совсем темно. Небо черное, а время не «режимное». Современные камеры так чувствительны к свету, что ими вполне можно снимать жанровые сценки в свете витрин магазинчиков или под уличными фонарями. Но морские пейзажи? Я не верю, что такое возможно ночью. Исключение — море в свете вспышек молний. Я даже помню прекрасные фотографии таких сюжетов.

Завораживал контраст! Безбрежная провальная чернота моря вдоль всего горизонта, шум накатывающих на берег волн, и, слева от меня, оранжевое зарево с проблесками синих пятен. В динамике это производило неотразимое впечатление.Камеру пришлось ставить на парапет набережной, под ней лежал одноразовый «штатив» — полиэтиленовый пакетик с песком. Чувствительность решил не форсировать, чтобы воду «расшевелить» и не потерять качества. Смазка из-за длинной выдержки практически полностью уничтожила синие пятна в волнах, которые отчетливо видел глаз. Впрочем, сейчас мне кажется, что снимку это не сильно навредило. Праздник цвета состоялся.

 Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 75/1,8, Диафрагма f/2,5

Выдержка 1/4 с, Чувствительность 200 ISO, Фокусное расстояние 150 мм пленочного стандарта

В тот день погода была чудесной для отдыха и безделья, а не для съемки. Но в какой-то миг я вдруг увидел волшебной красоты игру света и цвета в волнах прибоя. Вода, как мятая фольга, отражала огни прибрежного ресторана. 

В ванной комнатке отеля над моей головой висел забавный источник света. Он сильно напоминал длинный студийный софтбокс-стрип с напяленными на него сотами. Причем сотами не обычными: глубина каждого прямоугольника из дерева (соты) 5 см. Такой свет оказался очень направленным. Каждая сота светила словно маленький прожектор. Этот свет забавно играл с очками, когда я брился. Обратите внимание на отражение только одной полоски света в очках, в то время как ящик «софтбокса» над моей головой был в ширину самое малое полметра. То есть реально на глаза падал свет только одной строчки сот. 

Я не устоял и снял автопортрет. Чего только не делают коты в отпуске, когда мышей ловить совсем не обязательно.

Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 45/1,8, Диафрагма f/6,3

Выдержка 1/4 с, Чувствительность 320 ISO, Фокусное расстояние 90 мм пленочного стандарта

 Еще одной моей забавой в отпуске было фотографирование всего, что летает вокруг. В Москве я редко вижу небо и линию горизонта, а в Кушадасы небо и море всегда перед глазами. Дома голова и руки всегда заняты чем-то важным, и потому я развлекаюсь съемкой без камеры: увидел интересную сценку — запомнил кадрик, который снял бы, представься эта возможность.

Понятно, что видел я не такую картинку. Небо было светлее и голубее, черные стены здания — тоже. Но восхитила меня именно эта картина с намеренно увеличенными контрастами и обесцвеченным небом. Внутренний голос нашептывал мне: «Жми на спуск, это супер-пупер сюжетик!». Я стараюсь не спорить с внутренним «я» (зачем огорчать приятного собеседника?). Вот почему я решительно ввел минусовую экспокоррекцию.

Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 75–300/4,8–6,7, Диафрагма f/4,8

Выдержка 1/4000 с, Чувствительность 400 ISO. Экспокоррекция –2 EV, Фокусное расстояние 150 мм пленочного стандарта

 В отпуске камера всегда на пузе, а заботы где-то далеко — в трех часах полета на самолете. А самолет — вот он, легок на помине. Я, не поднимаясь с насиженного лежака, задираю голову к небу, чтобы снять архитектурный этюд в контровом свете полуденного солнца, которое проявило конверсионный след самолета вместе с живописной грязью на витринных стеклах танцплощадки отеля. Контровик заставил светиться и стекла, и след самолета на потемневшем от контраста небе. Мне это показалось красивым.

 В этом случае мне пришлось совсем чуть-чуть подредактировать картинку. Я увеличил микроконтрастность в зоне облачка-совы так, чтобы ночная хищница стала вида всем, а не только мне.

Камера Olympus E-M5, Объектив Zuiko 75–300/4,8–6,7, Диафрагма f/5,9

Выдержка 1/1250 с, Чувствительность 200 ISO, Фокусное расстояние 84 мм пленочного стандарта

 Иногда во время съемки не успеваешь внимательно рассмотреть то, что снимаешь. В данном случае я даже помню: меня больше всего беспокоило поведение двух живых сизарей. Гипсовые, понятное дело подождали бы, пока я ищу наилучшую точку съемки и строю кадр. А вот эти вполне могли улететь. В пылу быстротечной охоты за решающим мгновением (странно говорить о мгновении, когда смотришь на этот спокойный сюжетец) я смотрел только на голубей.

Спустя год, копаясь в архиве в поисках иллюстративного материала, вдруг наткнулся взглядом на пятую птицу. Она тоже охотилась! И, как и положено хищникам, кралась к дичи тихо. Мораль: не спешите удалять файлы с диска! Там может оказаться незамеченная прежде деталь, которая перевернет ваше отношение к снимку.

Камера Olympus E-M1, Объектив Zuiko 12–40/2,8, Диафрагма f/13, 

Выдержка 1/125 с, Чувствительность 100 ISO, Фокусное расстояние 80 мм пленочного стандарта

Вечером солнце садилось прямо под носом. Жена приспособила леопардовую простыню, чтобы устраивать для нас тень. Ткань свисала с зонта, ее насквозь пробивал свет, и я от нечего делать разглядывал рисованные узоры. Однажды, снимая и надевая очки, случайно заметил любопытное взаимодействие двух изображений. Тут же полез за камерой.

Среднефокусный зум «Олимпуса» имеет еще и макрорежим, который и позволил осуществить задуманное. Съемка велась почти в упор. В левой руке я держал камеру, а в правой очки, постоянно то отодвигая их от передней линзы, то приближая. Непросто было сразу поймать идеальное соотношение расстояний от камеры до ткани и от очков до камеры. Зато в результате — забавная декоративная картинка из серии «абстракульки».