Большое путешествие по Киргизии. Часть 3: за мечтой

После города первые дни так непривычно чувствовать себя в этом мире! Здесь свежий воздух, ветер в лицо, тяжелые подъёмы, и вкуснейшие обеды у журчащих ручьёв. Вспоминаешь – и не веришь поначалу, что существуют такие миры. Думаешь – приснилось. Но закрыв глаза, видишь и чувствуешь, как ветер приглаживает траву на вершинах, а горы подхватывают облака, играя с ними на лету.
Зеленее Тянь-Шаня вряд ли можно встретить горы. А на закате мелкая травка мягко отражает падающие на неё лучи – и кажется, миллионы солнечных зайцев игриво проскакивают меж изумрудных травинок. Горы живут, дышат и ждут путешественника, а солнце иногда посылает ему прощальные лучи прохладным вечером. Вспомним эти чудесные деньки?

Тянь-Шань не спутаешь ни с какими горами: такое обилие скота, зеленых лужаек, высочайших пиков не встретишь нигде. Высокими прямыми стрелами сосны в долинах пронзают небеса, лошади провожают нас взглядом. Чувствуется, что горы дышат, живут – это самые яркие, самые зеленые горы, в которых я бывал. Даже в пасмурный день у подножия ледников изумрудные поля короткой травы расстилаются перед зрителем.

Из книги Алдана-Семенова «Семенов Тянь-Шанский»:
«С той минуты, как Семенов увидел Небесные горы, они приворожили его. Он неотрывно смотрел на снежные и пестрые вершины, открывая в них все новую и новую красоту. Их гигантская подкова висела над дикими садами, над Илийской долиной. Семенов видел, как в темных провалах рождаются невесомые облака. С непостижимой быстротой они сгущаются в грозовые тучи, и душные прямые ливни обрушиваются на долины. Он видел зеленые и темные пятна садов, они наплывали друг на друга, соединялись между собою и меняли краски, как волны в солнечный ветер. А слева была Киргизская степь, уже совсем напоминающая туманное море. Она и переливалась, как море, дымчатым воздухом, зыбкими валами песков, широкими тенями облаков, скользящими во всех направлениях.»

Фактически ещё 150 лет назад на берегу Иссык-Куля были лишь сплошные заросли низкого кустарника, и одинокие юрты кочевых киргизов. До первых исследований Тянь-Шаня Семенова о горном массиве были только противоречивые догадки: например, Гумбольдт считал, что горы имеют вулканическое происхождение. Во время своего первого путешествия в Азию Семенов опроверг эту распространенную теорию, посетив предгорья Тянь-Шаня, и озеро Иссык-Куль. А вот время второго путешествия исследователь добрался ещё до более «сокрытых» мест – до предгорий Хан-Тенгри. Семенов исследовал обширные ледники с северного склона Хан-Тенгри, и начал исследования озера Лобнор.

После Семенова главным исследователем Центральной Азии и, в частности, Тянь-Шаня стал Пржевальский. Он провёл 4 масштабные экспедиции в Азию: огромные караваны верблюдов сопровождали Николая Михайловича, на экспедиции были потрачены значительные суммы из российской казны. По догадкам некоторых историков, Россия имела свои виды на «серое пятно» на карте мира – на Тибет. Но, как известно, Пржевальского так и не пустили в Лхасу, столицу Тибета, а территории сейчас принадлежат Китаю. Начиная пятую экспедицию, Пржевальский заразился брюшным тифом, выпив речной воды. Путешественник был похоронен в городе Каракол. В честь него в годы советской власти этот город был переименован в Пржевальск. На берегу Иссык-Куля великому исследователю поставили памятник, а исследованию Тянь-Шаня посвятили интересный музей.

2. Если вы прочитали прошлые части, то вспомните, что мы остановились у подножия ледника Онтор после долгого спуска вниз по его языку. Вечером здесь случались страшные обвалы - с грохотом льдины откалывались и полгощались бурным потоком реки.

3. А следующим днём мы начали спуск вниз, на разливы горных рек.

7. Мы спускались по левому (орографически) берегу огромного разлива ранним утром - и в один прекрасный момент я заприметил белую лошадку, пасущуюся на лугу, покрытом такими белыми пушистыми "коробочками". Лошадка мирно спала в километре от меня. Нас с ней разделял гигантский разлив горной реки, с небольшой коркой льда в спокойных местах.
Конечно, я не мог не побежать "за мечтой", я ведь люблю такие сказки. До сих пор помню, как горели ноги, когда я кроссовками проламывал корки льда на этом разливе, иногда по пояс пробираясь к лошади. Под конец ноги почти не чувствовали - пришлось оттирать их тёплой кофтой. Но к сказке я всё же добрался. Теперь и вы можете на неё взглянуть!

9. А затем был путь обратно, тот же километр разлива...

10. Кое-где ещё лежит лёд тонким слоем...

12. К вечеру погода на Тянь-Шане сильно портится. Поэтому пришли вниз мы уже к дождю. Следующие дни были тоже с тяжелыми нависшими тучами...

32. А после затяжных штормов - маленький подарок длиной в 10 минут, чудесный закат на Тянь-Шане...

37. На следующий день мы уже спустились в долину Джеты-Огуз, с ледовой стеной, которую венчает вершина Огуз-Баши.

42. Киргизы очень приветливы - вот паренек предлагает нам айрана, всем интересуется. Ведёт себя как настоящий джигит на коне! Очень серьёзный.

44. Это был наш последний день в горах. Завтра начнётся автомобильное путешествие через всю Киргизию. Поэтому я очень хорошо помню этот момент: когда мы поклонились могучим горам, что приняли нас радушно и одарили возможностью чувствовать их красоту и магию. Рубином свет догорал на хребте - это было настоящее волшебство.