Профессия — военный корреспондент

«Поеду посмотрю на трупы», «Ты знаешь, каким красивым бывает взрыв?», «Хочу на войну! Тут все скучно и серо», — слышу я от коллег. Те, кому довелось пережить трагедию, обычно подвергаются ее определенному воздействию. Военные корреспонденты — не исключение. На мои вопросы отвечает Энтони Файнштайн (Anthony Feinstein), профессор психиатрии из Университета Торонто, автор книги Journalists under firе: The psychological hazards of covering war.

Текст: ОЛЕСЯ ЕМЕЛЬЯНОВА; ФОТО: АНДРЕЙ СТЕНИН/МИА «РОССИЯ СЕГОДНЯ». 

Благодарим МИА РОССИЯ СЕГОДНЯ за предоставленные для публикации фотографии. 

 

 

— Расскажите, как Вы начинали. Кто был Ваш первый пациент?

— Это была женщина. Она пришла в мою клинику 14 лет назад. Ее случай показался мне очень интересным, и именно после общения с ней я решил заняться изучением посттравматического синдрома у военных корреспондентов. Она долгое время работала в Африке, ее оператор был убит у нее на глазах. Ее психологическое состояние становилось все хуже и хуже, и она начала употреблять алкоголь, чтобы расслабиться. Она очень боялась, что руководство узнает о ее проблемах и уволит ее. Когда она пришла в мой офис, она не могла говорить. После проведенной терапии речь начала возвращаться. Моя пациентка поправилась. Впоследствии она решила уйти из военной журналистики.

— Почему люди рвутся на войну, рискуют своей жизнью? Какова основная мотивация?

— Есть определенная группа людей, которым необходим риск, которые не могут жить без приключений. Это определяется не только психологическими и социальными факторами. Вам знакомо слово «моноаминоксидаза», или сокращенно, МАО?

— Кажется, это что-то из биологии…

— Все верно. Это фермент, который расщепляет нейромедиаторы (адреналин, норадреналин, дофамин и другие). Многочисленные исследования показали, что чем ниже уровень МАО, тем больше склонность к авантюрам и риску. Чтобы долгие годы работать военным репортером, нужно иметь определенные биологические данные. Иначе Ваш организм не справится: это слишком опасно.

— То есть если я в первый раз соберусь на войну, Вы сможете сказать, каковы мои шансы?

— Я смогу сказать, есть ли у вас предрасположенность к этой профессии. Но я не могу предсказать, в порядке вы будете или нет, насколько вы подвержены посттравматическому синдрому. Это все гораздо сложнее.

— Какой процент журналистов страдает посттравматическим синдромом?

— Приблизительно 25 процентов, и это больше, чем у военных.

— А чем он отличается от обычного стресса?

— Есть 3 группы симптомов. Первая — это навязчивые травмирующие воспоминания, кошмары. Вторая — проблемы в межличностном общении, оторванность от социума. Третья связана с физическими проявлениями: головная боль, расстройства памяти, неспособность концентрировать внимание. Если вы страдаете посттравматическим синдромом, у вас должны наблюдаться все три группы симптомов. И продолжаться более месяца.

— Каковы могут быть последствия?

— Могут быть очень серьезные проблемы на работе и в отношениях. Наркомания, алкоголизм. Мы стараемся не говорить об этом, но есть вероятность суицида. Журналистам, страдающим посттравматическим синдромом, необходимо пройти лечение. После терапии можно будет вернуться к работе и снова отправиться в зоны конфликта. Если говорить о личной жизни, то процент разводов довольно велик. Один репортер рассказывал, как пришел в бешенство после звонка жены. Она позвонила ему и сообщила, что у нее огромная проблема: сломалась стиральная машина. В его реальности другие проблемы. Согласно моим исследованиям, наиболее крепкими являются союзы, где оба партнера — журналисты.

— Есть ли гендерные различия? Кто больше подвержен расстройствам: женщины или мужчины?

— Женщины больше склонны к депрессии. Бывают случаи, когда посттравматические синдромы возникают после родов. Одну из моих пациенток стали мучить кошмарные воспоминания после того, как она родила ребенка. До этого она неоднократно бывала в «горячих точках» и не страдала никакими психическими расстройствами. У женщин также чаще наблюдаются случаи алкоголизма.

— А есть отличия между пишущими, фотографами и операторами?

— Помните знаменитое высказывание Капы: «Если ваши фотографии недостаточно хороши, значит вы были недостаточно близко»? Фотографы подходят ближе всех, и посттравматические расстройства у них наблюдаются чаще.

— Когда Вы работаете с фотографами, Вы смотрите их фотографии? Есть ли какая-то связь между изображением и психологическим состоянием?

— Интересный вопрос! Нет, я никогда этим не занимался. Все военные фотографы снимают ужасные вещи. Многие из их фотографий никогда не будут опубликованы, и мы их никогда не увидим.

— Зависит ли посттравматический синдром от страны, в которой работает журналист?

— Я не знаю. И думаю, что никто не знает. Подобных исследований не проводилось. Но большинство репортеров считает Чечню самым опасным регионом.

— Вы когда-либо работали с журналистами из исламских стран?

— Нет. Но однажды меня попросили провести совместный семинар для израильских и палестинских журналистов. И вот что интересно: все израильские корреспонденты прекрасно знали о посттравматическом синдроме и его последствиях, в то время как их палестинские коллеги услышали о нем от меня впервые. Мужчины не хотели ничего слышать и сказали, что им это неинтересно и не нужно. Женщины же, наоборот, проявили любопытство.

— Касательно работодателей: могут ли они помочь журналистам и как?

— Нельзя недооценивать роль редакторов. Они должны быть очень внимательны к журналистам, работающим в «горячих точках». Я не думаю, что они могут быть терапевтами. Но если они заметили изменения в психологическом состоянии журналиста, они могут посоветовать обратиться за помощью. К сожалению, часто редакторы не обращают внимания и не хотят слушать. Журналист не должен бояться наказания, не должен бояться, что его уволят, — он должен полностью доверять своему редактору. Мне очень нравится подход CNN. Они довольно серьезно относятся к психологической помощи.

— Она входит в страховку?

— Нет, она не является частью медицинского страхования. Я могу рассказать о своем опыте. СNN приглашает меня читать лекции и проводить семинары. Когда журналист едет в зону конфликта, он уже знает обо мне и всегда может мне позвонить и поговорить. Или я звоню ему. Когда он возвращается, я могу прилететь к нему. Я доступен в любое время. Это методика работы СNN. Они не могут к каждому журналисту приставить охранника, чтобы обеспечить ему физическую безопасность. Но они всегда могут гарантировать ему психологическую помощь. Также я провожу семинары для редакторов и менеджеров. Образование очень важно, необходимо обучать руководящий состав. Фрилансерам гораздо тяжелее, и в вопросах физической безопасности тоже.

— А с родственниками и друзьями журналистов Вы тоже работаете?

— Несколько лет назад я работал с New York Times. У них есть замечательная практика: они информируют семьи журналистов, работающих в зонах конфликта, о том, что происходит, где в данный момент находится их муж, брат, отец. Таким образом родственники не остаются забытыми, они в курсе всего происходящего. Одна женщина как-то написала мне: «Жена военного репортера не должна быть эгоисткой. Два эгоиста в семье — это слишком много».

— На Вашем сайте conflict-study.com журналист может определить свое психологическое состояние. Что для этого нужно сделать?

— Нужно написать мне, и я пришлю пароль. Потом нужно будет ответить на ряд вопросов. Это абсолютно конфиденциально. Никто, кроме меня, не получит доступ к этой информации. По результатам ответов будет составлено заключение, все ли в порядке или необходима помощь психотерапевта.

— Если журналист не хочет обращаться за помощью, а состояние ухудшается, могут ли его близкие как-то повлиять и помочь?

— В этой профессии выработалась культура мачо. О личных переживаниях говорить не принято. Но люди должны сами захотеть поправиться. Я не могу прийти и сказать: «Эй, приятель, ты должен это сделать, ты должен меня слушать!». Терапия так не работает. Главное — это самостоятельно сделать первый шаг.

 

Обзор фотоклуба «Новатор»

Обзор фотоклуба «Новатор»

Тенденции11 лет назад
К 50-летию знаменитого московского фотоклуба «Новатор» Мультимедиа Арт Музей в Москве открыл выставк...
Гран-при по-русски: между гордостью и стыдом

Гран-при по-русски: между гордостью и стыдом

Тенденции12 лет назад
В Москве, в выставочном центре «Рабочий и колхозница», осенью 2011 года открылась выставка «Гран-при...
Обзор фотоконкурса «Меньшинства»

Обзор фотоконкурса «Меньшинства»

Тенденции11 лет назад
Меньшинство — группа людей, объединенных какими-либо физическими или культурными свойствами, отличаю...
Девушка с веслом начала двигаться… Спортивная фотожурналистика в России. Часть I. Конец XIX - первая половина XX века

Девушка с веслом начала двигаться… Спортивная фотожурналистика в России. Часть I...

Тенденции10 лет назад
В течение последних полутора веков значение спорта в мире растет удивительными темпами — от почти за...
Портреты-сканограммы: когда главный персонаж творчества — человек

Портреты-сканограммы: когда главный персонаж творчества — человек

Тенденции10 лет назад
С самого начала увлечения сканографией (а с тех пор прошло уже более девяти лет) я делала автопортре...
Вид из окна на гаражи: верните пейзаж фотоискусству!

Вид из окна на гаражи: верните пейзаж фотоискусству!

Тенденции10 лет назад
Все началось в 1975 году с выставки «Новая топография» в Музее фотографии Джорджа Истмена в Рочестер...
Блестящие новинки и смелые тенденции: Nikon подвел итоги 2019 года

Блестящие новинки и смелые тенденции: Nikon подвел итоги 2019 года

Тенденции4 года назад
Секрет будущего успеха – в умении извлекать лучший опыт из прошлого. Компания Nikon подвела итоги 20...
ЭДУАРД КРАФТ:«ТВОРЧЕСКИЙ ВЫБРОС ФОТОГРАФИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ»

ЭДУАРД КРАФТ:«ТВОРЧЕСКИЙ ВЫБРОС ФОТОГРАФИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ»

Тенденции7 лет назад
Эдуард Крафт — известный рекламный и фэшн-фотограф, квалифицированный европейский фотограф, QEP (сер...
Праздник сквозь слезы. Итоги всероссийского фестиваля «Юность России 2014»

Праздник сквозь слезы. Итоги всероссийского фестиваля «Юность России 2014»

Тенденции9 лет назад
Немного статистики. На конкурс, проходивший в рамках фестиваля «Юность России 2014», было прислано 4...
От АББЫ до ЗАППЫ: Рок-фотография 1970-ых

От АББЫ до ЗАППЫ: Рок-фотография 1970-ых

Тенденции10 лет назад
Семидесятые — беспокойные, яркие, волнующие, творческие. Они стали временем расцвета мировой рок-муз...
Гений места. Классика литовской фотографии

Гений места. Классика литовской фотографии

Тенденции10 лет назад
В московском Центре фотографии имени братьев Люмьер в начале 2014 года демонстрировался масштабный ...
Кто все эти люди? Фотография и портрет сегодня

Кто все эти люди? Фотография и портрет сегодня

Тенденции10 лет назад
«Фотографический портрет — это портрет того, кто знает, что его фотографируют. То, как он распорядит...
Instagram: снимите это немедленно и покажите всем!

Instagram: снимите это немедленно и покажите всем!

Тенденции10 лет назад
«Инстаграм» — это жизнь, которую пишет сам человек. Звезды выкладывают свои фотографии с корпоративо...
Испытание цифрой. Спортивная журналистика России. Часть III. 80–90-е годы — начало XXI века

Испытание цифрой. Спортивная журналистика России. Часть III. 80–90-е годы — нача...

Тенденции10 лет назад
К концу 1980-х годов прошлого века техника узкоформатной съемки достигла своей вершины: автоэкспоном...
Михаил Суслов был против «летающей ..опы». Спортивная фотожурналистика в России. Часть II. 50-80-е годы.

Михаил Суслов был против «летающей ..опы». Спортивная фотожурналистика в России....

Тенденции10 лет назад
Спортивная фотография была своеобразной отдушиной для фотографов в советское время: здесь намного ре...
Профессия — военный корреспондент
журнал ФотоТехника

Комментарии

Отправить